Леший перевел, его явно забавляли любые упоминания о сексе и тех частях тела, которые являются вместилищами скверны.

– Что ж, я уж точно сумею рассказать о нем лучше тебя. Ты-то, толстяк, уже лет пятнадцать его и в глаза не видел.

Послышался смех, но Фастар заставил всех умолкнуть:

– Я серьезно, хватит зубоскалить. Ничего не говорите, пока вас не спросят. Давайте войдем и выйдем как можно быстрее. Берите монаха.

Элис стояла, наблюдая, как исповедника Жеана затаскивают в дом, пока Леший занимался мулами. Викинги позабыли о нем, слишком взбудораженные приказом явиться к королю, а купец не собирался напоминать о себе. Элис ощутила холод и снова услышала у себя в голове голос – сиплый крик ворона.

Она поглядела с холма на реку, на огромную, но разрушенную башню моста. Свои же подстрелят ее раньше, чем она докричится до них, если вдруг она отважится добираться до моста вплавь. Единственный путь – идти на север, в Нейстрию, большая часть которой находится под властью норманнов. Ей необходимо выждать, прежде чем бежать, кроме того, ее христианский долг – сделать все, чтобы спасти святого.

«Уж очень многим я нужна», – подумала Элис. Волкодлакам, воронам, данам – все хотят ее заполучить. В данный момент безопаснее всего притвориться немым дурачком.

Элис погладила уши мула, возглавлявшего караван, и он ткнулся в нее мордой. «Что ж, – подумала она, – хоть кто-то на моей стороне».

Глава десятая. Посулы и угрозы

Жеан ощутил запах жареного мяса и огня с ароматом хвои. Пол был застелен свежим тростником. В доме стоял гул разговоров, который затих, как только внесли монаха.

– Господин Зигфрид, – сказал Фастар, – мы схватили этого человека, одного из их богов, и принесли сюда, чтобы порадовать тебя.

– Девушку вы схватили?

– Нет, господин.

– Почему?

– Она убежала и затерялась в темноте на южном берегу.

– Так почему вы не там? Скоро уже рассвет.

– Мы потеряли ее след, господин, а этот человек настолько ценная добыча, что мы решили сначала доставить его.

– Или же вам надоела погоня, вы захотели вернуться к своему вину и женщинам и решили, что можно швырнуть мне этот кусок, чтобы я был доволен?

Никто ничего не ответил, и Жеан услышал, как фыркнул король. Послышался стук металла о дерево. Это тарелки или кубок на столе? Или меч?

– Значит, ее схватил Ворон?

– Насколько я понимаю, нет, господин. Он подстрелил другого оборотня, но девушку поймать не смог.

– Не захотел мочить перышки, – вставил Офети.

Фастар раздраженно выдохнул. Монах чувствовал, как его бесит то, что толстяк позабыл его приказ молчать.

– Другого оборотня?

– Да, господин. Волкодлака.

– Откуда он взялся? Может, это Волк из пророчества?

– Я не знаю, господин. В любом случае он мертв.

– В любом случае это не тот волк. Ворона с тех пор кто-нибудь видел?

– Мне кажется, он вернется в лес с сестрой, если она еще жива.

– Если нет, он сварит из нее похлебку, – снова вставил Офети.

– Заткнись, Офети, – велел Фастар.

Король сухо рассмеялся.

– А ты, Фастар, с удовольствием перерезал бы Ворону глотку, а?

– Я сделал бы это в городе, господин, если бы он не носился так быстро.

– В самом деле? Я же пошутил. Он полезен мне, он мой союзник. Мы просто расходимся во мнениях, как действовать дальше, вот и все.

– Все это выше моего понимания, господин.

– Вот и славно.

Исповедник услышал приближающиеся шаги. Зазвучал голос Зигфрида:

– Это и есть бог?

– Да, господин.

– Святой-калека. Это не бог, Фастар, ты просто путаешься в словах. Хотя он служит их богу. Верно, священник?

Жеан ничего не ответил.

– А ты знаменит, знаешь об этом? Ваши воины выкрикивают твое имя, когда осыпают огнем и камнями мои корабли. Он что, немой? Его язык скрючен так же, как тело? Он говорит на нашем наречии?

– Говорить он умеет, точно знаю, – сказал Офети. – Он говорил в их святилище.

– И что он говорил?

– Что он не бог.

– Что ж, хотя бы в этом мы с ним согласны. Как он оказался у вас, Фастар?

– Он был в храме вместе с девушкой.

– Значит, она была у вас в руках, и вы ее отпустили?

– Ее утащил вервольф, господин. Он чародей, я ничего не мог поделать. Я сломал отличный меч, когда ударил его, а мои парни обломали о его бока несколько копий.

Жеан усомнился в правдивости его слов. Норманны не говорили об этом между собой, а уж такое поразительное событие они не могли не обсудить.

– Но Ворону как-то удалось его победить.

– У него заговоренные стрелы, господин. Оборотней берет только магия, а Ворон известный чародей.

– Надо думать. Так что же случилось с девушкой?

– Она выпрыгнула из окна и поплыла на южный берег. Убежала в лес, там-то мы ее и потеряли.

Жеан услышал вздох, кто-то заметался по комнате.

– Единственная причина, по которой я взял в поход вас, хордов, – вы считаетесь настоящими героями. Могучие воины! А потеряли в темноте девчонку!

Снова шарканье ног по полу.

– Куда убежала девушка, священник? На южном берегу есть кто-нибудь, к кому она могла пойти?

Исповедник хранил молчание.

– Между прочим, не только мы ищем ее. Если ее схвачу я, она останется жива. Если же кто-нибудь другой, ей потребуется вся помощь вашего бога и даже больше.

Жеан ощутил дыхание на лице. Король наклонился, обращаясь к нему:

– Ее хочет заполучить наш Ворон, а ему не свойственна жалость. Он ее сожрет, и, скорее всего, живьем. Если ты не хочешь ей такой судьбы, помоги нам ее найти.

Первый раз Жеан заговорил:

– Зачем она вам?

– Ага, так он разговаривает. Отвечай на мой вопрос: где девушка?

– Я не знал, что она убежала. Я очень плохо знаком с местностью вокруг города. Как ты заметил по моему состоянию, я не привык гулять по окрестным полям.

Голос заговорил в самое ухо:

– А ты, монах, нисколько не боишься.

Жеан снова промолчал.

– Так значит, ты пророк? – продолжал король.

Молчание.

– Ну же. Я и сам это знаю. Не только у вашего Эда есть лазутчики. Мы, между прочим, вовсе не такие отсталые, как вам кажется. Ты пророк, я слышал, как об этом говорят.

Жеан ощущал какой-то запах, который заглушали запахи горящей хвои, тростника и жареного мяса. Что это? Тот же самый запах, который стоял в Париже. Запах мертвой плоти. Гниения. Человеческих останков.

– Давай-ка не будем усложнять. Я хочу, чтобы ты сослужил мне службу. Ты говоришь то, что я хочу знать, а я даю то, что нужно тебе. Что тебе нужно?

Жеан знал только один ответ на этот вопрос.

– Чтобы ты обратил душу к Богу.

– Нет. Я король и предан Одину, это всем известно. Но позволь мне тебя угостить. Хочешь вина? Еды?

– Да. Но я не могу есть самостоятельно.

– Ну уж я тебя кормить не стану. Всему существует предел, и я не собираюсь дотрагиваться до калеки.

– Пусть мальчишка его покормит. – Это снова был Офети.

– Заткнись, жирный дурак, – сказал Фастар.

– Какой мальчишка?

– Там с нами пришел купец, у него раб, мальчишка, немой дурачок. Он из Миклагарда и все равно ничего не соображает, так что не будет большой беды, если он подцепит от калеки какую-нибудь заразу.

– Немой – это хорошо, – согласился Зигфрид. – Пришли его сюда. А вы, берсеркеры, ступайте. Идите отдыхать. Все. Я поговорю с монахом наедине.

– Выходим! – Это был голос Фастара. Жеан услышал, как воины покидают дом.

На мгновение стало тихо, исповедник слышал только треск огня да шаги короля, который расхаживал по тростнику. И снова пахну́ло тем запахом. Запахом смерти.

Исповедник услышал шаги.

– Покорми монаха. Дай ему мяса и вина.

Тишина.

– Да что с тобой, парень? Покорми монаха.

– Он не понимает твоего языка.

– А ты говоришь на его языке?

– Да.

– Тогда скажи ему сам.

– Тебя позвали сюда кормить и поить меня. Если это ты, госпожа, пролей немного вина, чтобы я знал, – проговорил монах по-гречески, на котором, как он знал, говорила Элис, а Зигфрид, скорее всего, нет.